Московские менты объявили Украину в Розыск

Татьяна Силина
“Киевские Ведомости”

"В России два закона — воровской и милицейский"

Олег и Андрей стояли в одних трусах и носках перед милицейским сержантом, а страж порядка, явно наслаждаясь ситуацией, нагло ухмылялся им прямо в лицо: “У нас в России действуют два закона — воровской и милицейский. И по обоим этим законам вы — лохи, и сейчас мы будем вас учить”.

Олег Б. и Андрей Д., высококвалифицированные специалисты украинского АО Трест “Подводтрубопровод”, возвращавшиеся в Киев из командировки в Нефтеюганск, вовсе не горели желанием учиться чему-либо у сержанта-грубияна, без видимых причин задержавшего их в метро на выхода со станции “Киевская”. Они опаздывали на поезд, но даже после грубого обыска без понятых и проверки документов киевлян не спешили отпускать. Хотя все документы у ребят были в порядке: и паспорта, и командировочные удостоверения, и временная прописка в Нефтеюганске, и все билеты прибытия-убытия, свидетельствовавшие о том, что они транзитные пассажиры, в Москве находятся меньше суток и, следовательно, даже по лужковскому драконовскому закону регистрации не подлежат. Но метрополитеновских держиморд документы киевлян не удовлетворили: “Это все фуфло, я вам за полчаса такую прописку нарисую. Сейчас отвезем вас в ОВИР, там будут разбираться. Заплатите по семь с половиной тыщ. Нет денег? Очень хорошо. По метле в зубы — и на стройки народного хозяйства. Успеете отработать за 15 суток — слава Богу, нет — будете продолжать дальше”. Денег, у ребят действительно не было, тогда от них стали требовать сдать билеты на поезд. Но, в конце концов, убедившись, что с “этих лохов” ничего не возьмешь, “блюстители закона” киевлян отпустили за пять минут до отправления поезда. “Мы вскакивали буквально на подножку”, — рассказывал мне потом Олег.

Олег и Андрей — далеко не единственные пострадавшие от произвола распоясавшейся с благословения мэра Лужкова московской милиции. Передо мной возмущенные обращения руководства АО “Трест “Подводтрубопровод” в МИД Украины и посольетво Российской Федерации, а также целая стопка заявлений пострадавших подводников с подробными описаниями их московских злоключений. В этой украинской организации, десятилетиями выполняющей в России работы по диагностике и восстановлению дряхлеющих нефте- и газопроводов, практически нет сотрудника, побывавшего в последние годы в Москве, но избежавшего цепких лап лужковских церберов.

— Поверьте, — убеждает меня первый зампредседателя правления АО Валерий Лучкань, — у нас в Россию ездят не кто попало, а классные специалисты, большей частью с высшим образованием. Эти люди у нас работают давно, мы их хорошо знаем, и наши заказчики их знают. Мы бомжей не держим. Мы давно уже работаем и в Поволжье, и в Западной Сибири, и в Белоруссии. Но в последнее время работать все сложнее и сложнее.

Александр Л., Юрий К. и Михаил Л. находились в Москве меньше суток: прилетели из Тюмени утром, а вечером должны уже были покинуть белокаменную на поезде №1 Москва - Киев. Но на этот поезд им сесть так и не удалось. Возле выхода из метрополитена на все той же злополучной “Киевской” к ним подошел сотрудник милиции и попросил предъявить документы. Забрав паспорта, сержант без излишней галантности, “предложил” ребятам сесть в автомобиль УАЗ с госномером Н 330 ММ 77, закрыл за ними решетку, только после этого вернул паспорта, приказал “сидеть тихо, а то будет хуже” и отправился за новыми “пассажирами”. Когда в “бобике” собралось уже около десятка жертв, преимущественно “лиц украинской национальности”, два сержанта повезли их в неизвестном направлении.

— Но вы хоть как-то пытались протестовать? — спрашивала я потом у ребят.

— Знаете, там один товарищ дернулся, у него на вокзале осталась жена с маленьким ребенком, а до отхода поезда оставалось сорок минут, так ему сержант в машине заявил: “Слышь, я сейчас тебя в лес вывезу, пристрелю, никто тебя и не найдет, так что сиди и не гавкай”. Вот и все.

После часа езды по городу ребят привезли на улицу Лобачевского к зданию, на котором красовалась вывеска “Медвытрезвитель”.

— Самое смешное, — рассказывал мне Александр, — что единственным пьяным среди нас оказался москвич с украинской фамилией. Он всю дорогу, пока ехали, руками махал, кулаками в грудь себя бил. Привезли в вытрезвитель, глянули в его паспорт на прописку и удивились: “О, а ты как сюда попал?” Потом начали извиняться: “Ты ж, братан, извини, не подумай чего плохого, ошиблись”. Так тот пьяный, пошатываясь, из вытрезвителя и ушел. А все служебное рвение людей в милицейских погонах досталось трезвым украинцам.

Из заявления Михаила Л.: “Нас завели внутрь здания и заперли за решетку... После этого меня и Юрия К подвергли унизительной процедуре раздевания до трусов и носков, обыску и ковырянию в личных вещах, бумажниках, паспортах, карманах. После этого нас, раздетых, заперли в камере, личные вещи и одежду нам взять с собой не разрешили”.

Из заявления Юрия К.: “В отделении нас затолкнули в камеру предварительного заключения. Проходивший старшина спросил у сержанта. “Что, облава?” На что сержант ответил: “УКРАИНА В РОЗЫСКЕ”.

Из заявления Михаила Л.: “Мне дали подписать протокол, пригрозив, что если я не подпишу его, то буду еще месяц мести улицы Москвы, Я был вынужден его подписать. Мне выдали пачку квитанций на общую сумму 573 рубля, забрав из моего бумажника 100 гривен одной купюрой и 90 рублей русскими.

Из заявления Юрия К.: “Меня выпустили, при условии написать, что я выпил бутылку пива (хотя на тот момент я был трезв и никаких алкогольных напитков не употреблял) и не имею к милиции никаких претензий. Только после этого всего были выданы вещи, квитанция на 573 рубля, за обслуживание в медвытрезвителе. Никакой медэкспертизы и прочих проверок на самом деле не проводилось... При проверке своих вещей я заметил, что исчезли документ о временной прописке в Нефтеюганске, 200 долларов США, 580 рублей. На мое устное заявление о пропаже денег и документа мне заявили, что такого произойти не могло, и я ошибаюсь”.

—Когда нас отпустили, — рассказывали мне уже в Киеве ребята, — мы на поезд так и не успели. Куда идти? Получается, что снова на вокзал: нужно ведь билеты сдать, другие купить. И до смешного просто доходит: только выходим из метро, к нам снова мент бежит, за руку хватает. Мы ему квитанции показываем — смотри, только что отпустили, нет у нас денег больше. Отпустил

Олегу К. и Алексею Р., возвращавшимся из Тобольска, повезло больше всех: им удалось добраться аж до Киевского вокзала. Но на этом все их везение и закончилось. Когда они стояли в очереди, чтобы взять билеты на Киев, к ним подошли четыре стража порядка и потребовали документы.

Из заявления Олега К.: “Проверив документы, нас отвели в сторону и, приказав заложить руки за голову, обыскали на предмет наличия оружия и наркотиков. На вопрос, за что нас задержали, старший группы сказал, что у нас нет документов на временную прописку (но ведь она не НУЖНА БЫЛА ребятам даже по московским законам), а командировочное удостоверение — это ничего не значащая бумага. Забрав документы, нас повели в отделение, объяснив, что мы будем должны заплатить штраф 1500 рублей, и нас, возможно, продержат до следующего дня. На выходе из вокзала были задержаны еще несколько человек, тоже с Украины”.

Из заявления Алексея Р.: “Водили нас кругами, потом поинтересовались нашими предложениями по поводу отъезда домой. Пришлось отдать по сто долларов. После этого старший отдал нам документы, а младший милиционер довел нас до касс, чтобы нас больше никто не трогал”.

— Хоть включай в командировочные расходы взятки для московской милиции, — жалуется руководитель подводников Валерий Лучкань.

— Совсем невозможно ездить стало, — наперебой рассказывают его подчиненные. — Хоть на этот Киевский вокзал на вертолете залетай прямо на платформу.

— Очень страшно за наших молодых ребят. Мы-то хоть от организации ездим, если что случится, нас искать будут. А если кто один приехал, челночник какой? Возьмут, отнимут паспорт, пошлют на стройки народного хозяйства и ищи-свищи его потом.

— Создается впечатление, что это все целенаправленная акция, которая проходит под прикрытием высшего руководства. Даже на Павелецком вокзале, откуда едет вся Чечня, достаточно тихо и спокойно, редко когда милиционер подойдет.

— Вы знаете, мы еще в Нефтеюганске по телевизору видели, как кто-то из высших лиц российского МВД официально заявил, что основные преступления в России совершаются украинцами. Если раньше были чеченцы, грузины, азербайджанцы, то теперь украинцы.

— Нам в лицо бросают: вы ж отделились, вы ж теперь самостийные.

Ребята из “Треста “Подводтрубопровед” далеко не первые, кто рассказал мне о беспределе, творимом лужковскими церберами. Большинство знакомых, побывавших в Москве, с ужасом вспоминали потом тамошнюю милицию. Даже у нашего собкора, живущего в Москве не первый род и досконально знающего все тамошние порядки, периодически случаются неприятности. В прошлом году в лапы охотников за “лицами украинской национальности” попал и мой собственный муж, которого вдруг обуяла ностальгия: “Хочу, - говорит в столицу бывшей родины на денек съездить, по Красной площади походить”. Не походил, зато ностальгию сняло как рукой, потому как загребли прямо на вокзале. В милицейском “бобике” мой политически подкованный супруг в канун визита Бориса Ельцина в Украину пытался напомнить представителю братского народа об общих исторических корнях и воззвать к его дружеским чувствам, на что в ответ получил: “Какие мы вам братья, вы нам Севастополь не отдаете”. Лужковское воспитание, как говорится, на лице.

Элемент стратегического партнерства?

Юрий Михалыч Лужков очень любит русскоязычных граждан других государств. Особенной любовью московского мэра пользуются русскоязычные граждане стран СНГ. Периодически он выступает с пламенными речами в защиту их прав и гневно обвиняет тех, кто эти права нарушает и не дает русскоязычным разговаривать на их родном русском языке. Что ж, любовь зла — полюбит и Лужков. Но странною любовью любит соотечественников Юрий Михалыч. Любовь эта заканчивается там, где начинается Москва. Ибо в Москве соотечественники вдруг превращаются в “иностранных граждан, имеющих право на безвизовый въезд в Россию”. А к этой категории граждан отношение уже другое, даже если у них будет берестяная грамота, свидетельствующая, что их предки говорили по-русски еще в десятом колене. Для этих граждан Юрий Михалыч специальный закон о регистрации издал.

Даже.российская пресса признает, что этот противоречащий нормам международного права закон московской городской думы был принят, чтобы создать кормушку для московской милиции. Интересно; если Лужков такой станет президентом РФ, украинцев начнут отлавливать по всей Россия?

Кстати, чиновникам, готовящим программы визитов нашего главы государства в российскую столицу, для разнообразия не мешало бы в список мероприятий включить вместо совместных с г-ном Лужковым трапез в ресторане “Прага” и “Русском бистро” совместное же посещение ментовских “обезьянников”, забитых “стратегическими партнерами украинского происхождения”. Уверяю, впечатления будут не менее острые, чем от “ста граммов с прицепом”. Заодно Леонид Данилыч расширил бы свои представления об отношениях “дружбы, тесного сотрудничества и взаимного уважения”.

А господину Примакову, так противящемуся демаркации украинско-российской границы и переживающему, что демаркационная линия “пройдет по живым людям”, пора бы, наконец, заметить, что эта линия давно уже проведена мэром Лужковым и совпадает с московской Окружной дорогой, а се стражи давно топчут милицейскими сапогами достоинство живых украинских граждан.

Эта проблема достигла уже таких масштабов, что пора бы вмешаться и украинским государственным органам. Государство просто обязано защитить своих граждан. Ведь вседозволенность московских ментов порождена их безнаказанностью и полной беззащитностью их жертв. Я что-то не слышала, чтобы московские держиморды кидали в “обезьянники”, раздевали и забирали документы и деньги у лиц “американского происхождения”. Потому что Америка очень хорошо умеет защищать своих граждан. Вы представляете, что устроил бы госдепартамент, узнай о терроре против американских граждан подобном устроенному против граждан Украины? И вряд ли в таком случае друг Билл стал бы встречаться с другом Борисом даже в галстуке.

Можно только удивляться, что вопрос о систематическом нарушении прав, оскорблении чести и достоинства украинцев в Москве до сих пор не был официально поставлен украинской стороной на двусторонних переговорах с Российской Федерацией. Ведь эта реальная тема могла бы стать хорошим противовесом излюбленной, но надуманной теме россиян о притеснениях русскоязычного населения в Украине.

 Киевские Ведомости, 9 июня 1998 года.